Ю.В. Кондратюк (А.И. Шаргей) (1897-1942)

Сравните, пожалуйста, две фотографии человека, о котором ниже пойдет речь, самую раннюю из сохранившихся и одну из последних.

На первой фотографии перед нами гимназист Александр Шаргей. На второй — инженер Юрий Кондратюк, один из гениев человечества. Правда, при жизни его так не называли, слава пришла к нему через много лет после гибели, но все, что его прославило, он к тому времени уже совершил. Это его имя с благодарностью вспомнили американцы, осуществляя программу “Аполлон”,— именно он первым подробно разработал вариант экспедиции на Луну через окололунную орбиту, доказав его удобство и экономичность. В программе “Аполлон” даже функции каждого космонавта оказались предопределены им почти за сорок лет до самого полета. Он стал автором книги “Завоевание межпланетных пространств” и других трудов по космонавтике и ракетной технике.

В промежутке времени между этими двумя фотографиями лежит целая жизнь. И какая! Не ковровой дорожкой — прошедший сквозь годы такие, О которых ни в сказке сказать, ни пером написать,— Ты причислен посмертно к великим ученым России, Не оплачут тебя, а прославят российские небеса. Узнать в седом мужчине юного гимназиста нелегко. В начале семидесятых годов это сходство было изучено специальной экспертизой и тождество А.И. Шаргея с Ю.В. Кондратюком было “установлено всеми современными методами следовательской работы”.

Тринадцать лет жизни, детства, омраченного потерей матери и, по существу, окончившегося со смертью отца и поступлением в 3-й класс второй Полтавской мужской гимназии, условно можно назвать первым витком его жизни.

Второй виток его жизни — это определение для себя жизненной цели, неустанная работа мысли, принесшая первые плоды: решение задач, которые по плечу лишь таким гениям, как Циолковский! Теперь он знает, что в его жизни есть Главное Дело. Но его Родине совсем не до полетов к Луне! Спасая себя и свое Дело, он совершает переломное событие в своей жизни—меняет имя, фамилию, начинает жить по “легенде”. Эту тайну будут хранить он и его родные еще долгие годы и даже спустя десятилетия после его смерти...

Его третий виток судьбы — самый трудный во всех отношениях, трагический. Это жизнь под чужим именем, вплоть до гибели. Он вынужден опасаться встреч с теми, кто может его узнать, уезжает далеко в Сибирь, но и там вынужден быть всегда настороже. Представьте себя в подобной жизненной ситуации, в роли, принятой навсегда в 24 года, пронесенной через 20-е и 30-е годы, через арест и заключение, через 1937 год. Играть каждый день, каждую минуту, потому что раскрытие тайны — смерти подобно. Издать гениальный труд и своими руками поставить на нем чужое имя. Заинтересовать собою крупнейших ученых и не иметь возможности написать им о себе правду. Но именно на этом витке судьбы он заставил “сработать” последнюю ступень в работе над Делом, и главный труд всей его жизни навсегда вышел на орбиту известности.

Кроме того, есть и четвертый виток его судьбы — его жизнь после смерти, посмертная слава, признания — и замалчивания, публикации о нем — и их запреты, слухи и домыслы о его жизни. Его мифическая тайна уже к 1970 году была раскрыта. Но сам миф в ту эпоху был удобнее правды.

И, наконец, нынешняя его судьба — ее пятый, по счету последний, виток. Срастаются вместе и навсегда очищаются от шелухи вымысла и слухов куски его биографии, виток за витком, подобно изображенной на обложке его книги траектории разгона по спирали, раскручивается тугая и стремительная траектория его судьбы, ложась на точный и окончательный курс. Предаются гласности все без исключения этапы его жизни, все называется своими именами — и назван своим именем он сам. Люди отдавали дань признательности ему, но называли при этом чужое имя. Теперь столь же мощно звучит и его собственное. На весь мир.

Назад